Не было никаких сомнений относительно направления, в котором инстинктивно развернулись симпатии, однако разум подсказывал нам, что наше сострадание должно быть обращено к разумной царствующей расе, которая поднялась до своих нынешних интеллектуальных достижений за эоны времени. По какой-то причуде или капризу природы, еще в самом начале, жизнь развилась в форме насекомых вместо млекопитающих. Или (мысль была отталкивающей) удалось ли насекомым в прошлом вытеснить млекопитающих, как они могли бы сделать это здесь, на Земле?

В тот вечер телевещания больше не было. Стентор не появился, настолько он был потрясен видом венериан, но утром он поговорил с ними по радио и объяснил вполне естественную антипатию, которую мы испытали, видя их.

Теперь они больше не призывают нас строить космические корабли и лететь помогать им избавляться от их "насекомых". Я думаю, они боятся нас, и сам их страх пробудил в человечестве нечестивое желание победить их.

Я против этого. Разве у нас не было достаточно войн в прошлом? Мы покорили наш собственный мир и должны довольствоваться этим, вместо того чтобы искать новые миры для завоевания. Но жизнь здесь слишком проста. Я это ясно вижу. Как бы ему это ни казалось неприятным, человек несчастлив, если у него нет какого-то врага, которого нужно победить, какой-то трудности, которую нужно преодолеть.

Увы, мои самые большие опасения за человечество оказались беспочвенными!

Некоторое время назад, когда я вышел на свое поле, чтобы посмотреть, как поживают мои посевы, я обнаружил жука с шестью зубцами, который жадно поедал их. Никому не нужно будет лететь на Венеру, чтобы сражаться с "насекомыми".

1928 год

Древний ужас

Хэл Грант

– Будет интересно, если им посчастливится найти ящера и окажется, что она настоящая.

– Что найдут? – спросил я.

Резерфорд читал газету про себя и в качестве ответа он протянул мне её, одновременно указав на заголовок, содержащий информацию о том, что ученые направлялись в Африку на поиски "Доисторического монстра, замеченного охотниками в болотах Северной Африки".

Из описания автора я почерпнул идею о том, что существо должно было принадлежать к одному из видов гигантских ящеров, которые бродили по земле в эпоху рептилий, около пятисот миллионов лет назад.

Я подумал, что вся эта история – розыгрыш, о чем и сказал вслух. Резерфорд не согласился со мной, обратив мое внимание на тот факт, что все люди, чьи имена были названы, были хорошо известны, что делало маловероятным, что какой-либо писатель использовал бы их в связи с чем-либо, что отдавало обманом.

– Я полагаю, что у них есть доказательства, оправдывающие такую экспедицию, иначе они бы не поехали. Более того, я не удивлюсь, если когда-нибудь в будущем прочитаю, что они открыли эту штуку, чем бы она ни была, и что это даст им некоторые очень необычные переживания.

Что ж, каждый имеет право на свое мнение, даже если у него нет оснований, на которых оно могло бы основываться, поэтому я не стал с ним спорить, сказав только, что предположил, что у него была какая-то очень веская причина быть настроенным позитивно по отношению к этой истории.

Возможно, он подумал, что я был несколько саркастичен. Во всяком случае, он на мгновение посмотрел на меня прищуренными глазами, как будто пытаясь принять решение о чем-то, затем, набив трубку, он потянулся за спичкой и, раскурив табак, тихо сказал:

– Да, я действительно верю, что есть живые потомки тех ящеров и что они внешне похожи на тех древних, о которых мы читали. Кроме того, я полагаю, что у меня есть веские основания полагать, что некоторые из них не похожи ни на один известный вид, и, поскольку вы не станете подвергать сомнению мое убеждение, пока у тебя не будет каких-либо доказательств, я собираюсь привести вам некоторые, при условии, конечно, что ты примешь мои неподтвержденные слова о том, что я расскажу, за правду.

Резерфорд не из тех, кто склонен делать заявления, которые не соответствуют действительности. Если он говорит, что знает, что что-то так и есть, исходя из личных знаний, это решает дело. Он всегда был таким еще в школе. Я не раз видел, как он терпел неудачу, хотя если бы он просто покривил душой и фактами, он мог бы спасти себя. Зная его так, как знал я, я сказал ему, чтобы он продолжал и предоставил мне доказательства, если он захочет, но что я поверю ему на слово в отношении "причины" без каких-либо дополнительных условий. Я не имел ни малейшего представления о том, каковы были его "доказательства", иначе мне не следовало рисковать и пропускать их. Помимо фантастического рассказа, я никогда не слышал и не читал ничего, что могло бы сравниться с его историей ужасов. И обстановка была идеальной. Резерфорд и я, одни в охотничьем домике на берегу северного озера ночью, когда ноябрьский ветер завывал в деревьях, окружавших дом с трех сторон, и потоки снега и дождя били по окнам и черепице, покрывавшей крышу. Жуткая ночь для жуткой сказки.

– Я никогда раньше не рассказывал эту историю, – начал он, – потому что мало шансов, что меня не сочтут лжецом. Однако мне часто хотелось рассказать об этом, и этот момент кажется очень подходящим. Каждое слово в нем – как евангельская истина.

– В моем случае, как и во многих, действуют причина и следствие, – начал он. – Если бы я не подхватил грипп зимой тысяча девятьсот пятого года, я бы никогда ничего об этом не узнал.

У меня был довольно тяжелый случай, и только чудом мне удалось выкарабкаться. Даже при этом я едва не пропустил "путешествие на запад", потому что у меня возникло осложнение на легкие, которое мой врач счел легкой формой туберкулеза.

Как только позволила погода, он настоятельно посоветовал мне отправиться в горы на неопределенное время. "В любое место, – сказал он, – где много сосен и чистый воздух". Кажется странным, что из всех знакомых мест на земле, которые я мог бы выбрать, я выбрал место, о котором я никогда раньше даже не слышал, просто потому, что название, когда я прочитал его на маршруте, обозначенном в расписании движения поездов, напомнило мне маленькую девочку, которая мне нравилась в школьные годы.

Может быть, ты помнишь ее, Элси Хэмптон, она ходила с нами в школу, там, в Стоу, штате Вермонт. Она жила на холме, за большим домом, который построил Батлер, владелец отеля. Ты помнишь, он так и не закончил его постойку? Погиб, будучи выброшенным из своей коляски во время езды на бешеной лошади. Вроде он был пьян в тот момент, если я правильно помню.

Я кивнул, и, снова набив свою трубку, а он продолжил.

– Вот так случилось, что я поехал в Хэмптон, и, как оказалось, у меня были бы некоторые проблемы с поиском лучшего места, учитывая все обстоятельства. Он находился на высоте двух тысяч футов над уровнем моря, как раз на краю предгорий. Там было много сосен, елей и бальзаминов. Воздух чист, как хрусталь. Рыбачил и охотился до тех пор, пока хватало сил, и, чтобы сделать это более привлекательным, делал это вне туристической зоны. Никто никогда там не останавливался (это было еще до времен автотуристов, и не существовало такого понятия, как "Туристический лагерь"). Но город был современным, снабженным газом, электричеством и обильным запасом чистой воды, подаваемой по трубопроводу из водохранилища в десяти милях от него, в холмах. По поводу строительства водохранилища разгорелся жаркий спор из-за высокой стоимости, но его горячие сторонники одержали победу, и в конце концов все были счастливы. Я пробыл там совсем недолго, когда начали происходить события, которые поставили жителей город на уши, особенно тех, которые выступала против строительства водохранилища. Одним прекрасным днем, как раз в то время, когда женщины готовили ужин, все краны в городе пересохли. Не прошло и получаса, как в отдел водоснабжения пришли возмущенные домохозяйки, которые хотели знать, что стало с их водоснабжением.